Анархія мати порядку?

Анархія була б матір'ю порядку, якби її діти дотримувалися і виконували основні Заповіді без влади, управління та примусу. Тобто з власної волі і совісті. У цьому ж полягає філософія анархізму. А поки такого начебто не передбачається.Тому гасло "Анархія мати порядку" ще довго буде залишатися тільки красивим гаслом. Як і багато інших. типу "Людина людині - друг, товариш і брат" і т. д. і т. п. На жаль...

Капитан Немо должен был быть поляком.

Капитан Немо первоначально был задуман Жюлем Верном как белорус или поляк, который испытывал непримиримую ненависть к России и русскому царю (за пять лет до написания романа "Двадцать тысяч лет под водой" Россия утопила в крови польско-белорусское восстание). В первоначальном варианте романа Верн создал капитана Немо, исходя из царившего во Франции и Англии страха перед имперской угрозой России. По замыслу Жюля Верна, в команде поляка-миллионера (или белоруса?) Немо около трех десятков поляков и белорусов, а сам "Наутилус" построен на деньги польско-белорусских революционеров в разных странах Европы по их чертежам. Цель "Наутилуса" - топить российские суда везде в мировом океане, где только они появляются. Согласно замыслу писателя, профессор Аранакс оказывается на российском военном судне, плывущем в район, где загадочным образом утонули несколько российских кораблей. Далее российский корабль, посланный на поиски подводной угрозы, тонет из-за тарана "Наутилуса", и французский профессор попадает на борт подводной лодки. Там он знакомится с польско-белорусским революционером Немо, который рассказывает ему о зверствах России (этому в романе отводилась отдельная глава). По ходу сюжета подводные исследования чередуются с потоплением российских военных судов в Атлантике и Тихом океане. Жюля Верна потрясли статьи в европейских газетах, рассказывающие о зверствах Российской империи, подавившей восстание в Польше и Беларуси. С макетом романа он пришел к своему издателю Пьеру-Жюлю Этцелю. Тот был в восторге от научно-фантастической части, но с политической был категорически не согласен. Главные его аргументы заключались в том, что если бы такой роман о польско-белорусском капитане Немо и был бы с пониманием воспринят во Франции, Англии и США, то он никогда не был бы издан ни в России, ни в Германии, ни в Австро-Венгрии. С коммерческой точки зрения это было не перспективно: значительные доходы от издания книг Верна Этцель получал именно из этих трех стран. Этцель предложил другую "легенду" капитану Немо: пусть он будет "заклятым врагом работорговли, дав тем самым четкое идеологическое обоснование его безжалостным нападениям на некоторые морские суда". В этом случае роман приобретал другую политическую направленность: антиамериканскую. Ибо работорговлей ни Европа, ни Россия не занимались, а занимались ею США и английские колонии в Южной Африке. "Россия и Германия близко, а США далеко, - сказал Этцель. - Не надо ссориться с соседями". Жюль Верн не согласился. Он заявил, что США ему куда ближе по духу, чем Россия. "Тогда никакого романа вообще не будет", - и ушел. Потом писатель и издатель десятки раз встречались, споря часами о том, кем должен быть капитан Немо. В конце концов, устав от споров, стороны пошли на компромисс: они решили отказаться и от антироссийской позиции, и от антиамериканской и анти английской. В итоге решили: мотивы деятельности Немо должны оставаться для читателя интригующей загадкой. Немо должен быть просто "защитником свободы и мстителем за всех угнетенных в мире". А всё-таки жаль, что Жюль Верн поддался на уговоры Этцеля. Интересно и другое, а не встречался ли месье Этцель с господами из Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии? А если встречался, то какое предложение, "от которого он не мог отказаться", было ему сделано?

Нюма продаёт пушку

Продать, так само, как и украсть, можно всё! Мой старый друг, Наум Розенталь, как-то продал грузину, торговавшему на Привозе мандаринами, Пушку, что на Приморском бульваре, как памятник. Нюма втюхал грузину, который оказался, кстати, не грузином, а абхазом, изумительную историю. Дескать, в свете улучшившихся отношений между СССР и НАТО, (Дело было то ли в 1989-ом, то ли в 1990-ом году) принято решение удалить пушку с бульвара, как ненужное напоминание о конфронтации с англо-французами. Дескать приезжают интуристы в Одессу, и что они имеют видеть? Они смотрят на пушку снятую с борта потопленного английского парового фрегата "Тигр". А это, я вам должен сказать, был, на то время, один из самых современных кораблей в мире! И у них возникает вопрос: А зачем нам дружить с этими непредсказуемыми русскими? Если они полторы сотни назад наши фрегаты топили? Я сомневаюсь, что грузин, который абхаз, понял и половину геополитических терминов, которыми Нюма доказывал необходимость разрядки и снижения конфронтационных тенденций в мире, ага, именно так и сказал - конфронтационных тенденций! Но пушку таки купил! За пять ящиков мандарин и один ящик хурмы. (Думаю, что уже тогда, гордый абхаз готовился к абхазо-грузинской войне, а пушка на войне, как известно вещь, ох как необходимая!) За три рубля Наум нанял тачку, на которой ему и доставили домой, на Прохоровскую, ящики с субтропическими фруктами. К сожалению, почти все они оказались... ну немножко подгнившими. Сосед Нюмы, старый самогонщик Дима, которого все, неизвестно почему, звали "Полтора Ивана", видя, как бедкается Наум, предложил перегнать фрукты в чачу. Забегая вперёд, хочу сказать, что чача получилась крепкая и ароматная. Нюма держал бидон с самогонкой на веранде. Рядом на верёвочке висела жестяная кружка. Каждый кто хотел мог набрать себе немножко выпить. Нюма лишь просил не курить. Потому что содержание спирта в чаче было таким, что она представляла угрозу ветхому деревянному строению. Абхаза с Привоза, ни я, ни Нюма больше не видели. А пушка до сих пор находится на старом месте, на бульваре, рядом со зданием Городской Думы и памятником Пушкину.